Она замолчала, а Ральф, глядя на неё, гадал: неужели она тоже умерла на пути к Источнику на Краю Мира? И он подумал тогда, что так и не узнал, как её зовут. Она же снова заговорила:
– Я не мертва, но нахожусь далеко отсюда. Хорошо, что ты пойдёшь искать Источник на Краю Мира не один. Ищущий найдёт меня. Моё имя Дорофея.
После этого она снова замолчала, её образ находился в комнате еще несколько минут, как и предыдущий, но, как и предыдущий, вскоре ушёл. Комната вновь стала тёмной, и Ральф не мог даже разглядеть, где окно. Ему ничего больше не снилось до самого раннего утра. Когда он проснулся, на улице уже слышались звуки и голоса людей, из окна веял запах трав, фруктов и сусла. Начался новый торговый день, и весь народ уже был на ногах и раскладывал свои товары.
Старина Ричард сдержал слово и нашёл на субботнем рынке своего прежнего знакомого из Города Мечты, после чего Ральф не видел оруженосца до середины следующей недели, вплоть до того момента, пока Ричард не вошёл в комнату гостиницы, где поселился юноша, не желавший принять приглашение брата жить вместе. Ральф считал, что находясь рядом с таким человеком, как Блез, свободно общавшимся с сильными мира сего, сам он будет стеснён в свободе и не сможет даже пойти туда, куда захочет, а это существенно замедлит его поиски.
Когда вошёл Ричард, Ральф читал книгу. Он сразу же встал и поприветствовал оруженосца, а Ричард с улыбкой спросил:
– О чём же Вы прочитали в ней, милорд?
Ральф ответил:
– О деяниях Александра Великого.
– А есть ли в книге что-нибудь об Источнике на Краю Мира?
– Пока не нашёл, но в ней есть кое-что о Братстве Сухого Дерева и о королях, престолы которых находятся в ближайших горах.
– В таком случае, – сказал Ричард, – я, возможно, буду для Вас лучшим рассказчиком, чем книга.
– Тогда говори, – ответил Ральф.
Они сели у окна, и Ричард начал свой рассказ:
– Когда я пришёл в Город Мечты с двумя стариками (а я ещё помню их молодыми), нас радушно встретили, но об этом долго рассказывать. Кратко говоря, я всё же подвёл разговор к тому вопросу, что нас интересует. Мы говорили о воинах Сухого Дерева, и один старик, как и мастер Клемент на днях, начал рассказывать о том, что название Братства, их символ и герб – это напоминание о дереве, виденном Александром Завоевателем в странствиях. Старик сказал, что Дерево находится по эту сторону Стены Мира, недалеко от последнего из тех городов, в которые собрался Клемент (а он сказал, что едет в Золотой Город). Затем другой старик (он, помню, когда-то, ещё до моего отъезда из Города Мечты, был крепким парнем) сказал, что это неправда и что Дерево находится по ту сторону Стены Мира, а у того, кто сможет коснуться рукой ствола, увеличиваются шансы испить из Источника. После слово взял ещё один из собравшихся горожан и рассказал историю о том, как воины Хэмптона начали использовать символ Сухого Дерева. Он говорил, что, по слухам, эти храбрые воины узнали о Дереве от какой-то женщины и что именно она дала им это имя, но почему – никто не знает. В этом ключе разговор и продолжался.
У очага сидела одна старушка (она знала меня, а я в своё время знал её). Когда-то давно, когда мне наскучила спокойная жизнь и я стремился уехать из Города Мечты, она хотела задержать меня там. Она была одной из тех, кого я любил. Помню, помню… обещание и поцелуй… или, может быть, один поцелуй без обещания, ведь если бы я дал обещание, то у меня не было бы её поцелуя. Ну, в общем, она сказала мне: «Довольно странно, что сейчас разговор зашёл о поисках того, что никогда не найдут. Ведь всего за месяц до твоего отъезда из Города Мечты Уот, сын мельника, и Симон, сын торговца луками, отправились искать Источник на Краю Мира и взяли с собой Алису из Королевской деревеньки, которую Симон очень сильно любил, а Уот любил ещё больше. Не я одна помню об этом».
«Да, – подтвердил я. – И я тоже помню».
Потому что на самом деле, сын мой, это была та самая троица, о которой я Вам рассказывал, хотя и не называя их имён.
«И, – спросил я, – как всё закончилось? Они вернулись? Или хотя бы кто-нибудь из них?» «Нет, – ответила она, – это же бессмысленное занятие». Я спросил: «А ещё кто-нибудь на твоей памяти уходил на поиски Источника?»
«Да, – ответила она, – я расскажу тебе об этом всё, и на том разговор закончится, так как никто не знает об Источнике больше, чем я. Есть один старик-чародей. К нему из Города Мечты и из других мест в округе ходили, чтобы попросить помощи в том, в чём никто больше не мог помочь. Так вот, через пару месяцев после твоего отъезда несколько человек отправились в его уединённое жилище в горах и не нашли его там. И разнеслись слухи, что он тоже ушёл на поиски Источника на Краю Мира, хотя это были, конечно, всего лишь слухи. А следующей весной после твоего ухода, Ричард, домой с войны вернулся Арнольд, сын ремесленника, и спросил об Алисе. Когда же он узнал, что случилось, то положил в походную суму кое-какую пищу на дорогу, положил на плечо копьё и отправился на поиски пропавших и того, что они не нашли. Я тогда подумала, что и ему пришёл конец. После этого, кажется, прошёл год. Двое наших встретили тогда двух рыцарей, скачущих на восток от Города Белой Стены. Рыцари спросили их о дороге к Источнику, после чего наши уже не сомневались, что и они ищут его. Некоторые из вас хорошо помнят это, но большинство и не слышало о тех событиях. Но я расскажу о двух других наших юношах. В одну ночь они тайком вышли на дорогу милях в тридцати к востоку от Города Белой Стены. У них было какое-то дело, хорошее или плохое – не знаю. Это было уже после сбора урожая, и по обе стороны от дороги на полях оставалась только стерня. Сквозь облака проглядывала луна, так что дорога была освещена, как они мне потом рассказывали. Вдруг юноши заметили перед собой женщину, идущую пешком по дороге. Когда они поравнялись с ней, то в свете высоко стоявшей луны разглядели, что она была красива. На её шее висело ожерелье, и камни его искрились в лунных лучах. Юношам захотелось завладеть и ожерельем, и женщиной, но прежде чем решиться на что-то, они спросили её, откуда и куда она направляется. Женщина ответила, что идёт от бед и разочарований к Источнику на Краю Мира. Тут юноши заметили обнажённый кинжал в её руке и не стали её трогать.