Лес за Гранью Мира (сборник) - Страница 191

К оглавлению

191

– Умею, – подтвердил Ральф.

– А музицировать? – спросил лорд.

– Тоже. Когда весело и когда грустно.

Лорд сказал:

– Ну так погрусти или повеселись, на твой выбор, но спой, иначе тебя побьют. Эй, там, принесите арфу!

Слуги тут же принесли инструмент.

Ральф посмотрел направо и налево, но не увидел никакой возможности освободиться. Он предчувствовал эту сцену уже в первый час своей неволи и теперь, обдумав своё положение, вспомнил, что должен терпеть и усмирять себя, чтобы сделать то, зачем он сюда приехал. Его лицо прояснилось. Он снова огляделся, но теперь его глаза спокойно встречали взгляды других людей, и так же спокойно он посмотрел в глаза лорду. Руки его плавно скользнули по струнам, ответившим ему сладким звоном, похожим на зимнюю песню малиновки. И Ральф громко запел:


Тихо в кузнице солнечным утром,
Люди спят, только дева не спит,
Да в лесу, глуховатый и мудрый,
Растревоженный филин кричит.
Ветер треплет волос позолоту.
Вилы щерятся – взмах, полукруг.
Будет завтра у тины болотной
Отвоёван затопленный луг.
Но спокойствие бражного зала
Утомлённого манит войти —
Солнце блики свои разбросало
На моём деревянном пути,
И ступаю я с дрожью навстречу
Той, что смело подходит ко мне,
И целую покатые плечи,
И сгораю в запретном огне.
Неужели мы только сегодня
Повстречались с тобою, мой друг?
Сотни лет – в колыхании полдня
И в желанном касании рук.
Ветер сонной листвы не тревожит —
День изжит. Скоро встанет луна.
Мы одни, и случайный прохожий
Не нарушит невинного сна.
Спи, любимая, спи и помни:
В этом мире царей и певцов
Я счастливейший из влюблённых
И мудрейший из мудрецов.
В королевском и бражном зале,
В городах, на краю земли
Менестрели песни слагают
О твоей и моей любви.

Когда Ральф закончил петь, все молчали, ожидая, одобрит лорд песню или нет, но тот долгое время ничего не говорил, а сидел, словно размышляя о чём-то. Наконец, он сказал:

– Ты молод и хотел бы, чтобы твои слушатели тоже были молоды! Песня твоя нежна, она понравилась мне, мне, человеку войны. Я повидал достаточно, чтобы отдохнуть от грубой работы, и в любое время мне больше хочется увидеть красивую женщину, чем отряд копейщиков. Но моей леди, жене, она не понравится. О любви, прекрасных женщинах и их возлюбленных она слышала достаточно, а вот о войне ничего не знает, только разве о турнирах и триумфах, поэтому она захочет послушать о сражениях. Спой теперь о битве.

Ральф подумал немного и провёл пальцами по арфе, вспоминая песню, которой когда-то, в святки, его обучил один вождь, прибывший в Верхние Луга из далёкой Северной земли. Он пережидал там, пока пройдёт весна и наступит лето, а тем временем учил Ральфа этой песне и ещё многим другим вещам. Звали его сэр Карр Лесное Рыло. Эту песню Ральф и запел, громко и сладко, как будто забыл, что он невольник в чужой земле:


Выпьем до дна
И кружки отставим!
На небе луна —
Песней прославим
Ратные подвиги
На корабле!
Бравые воины,
Вниз по реке!
Наш сосед когда-то дерзостным набегом
Возмутил затишье сбора урожая.
Так судьба решила: нам лежит дорога
К дому на утёсе над волнами моря.
И настало время, и пути земные
Вскоре завершатся. Волны моря плещут,
Словно листья ивы на ветру осеннем.
Так затянем громче песню боевую!
Катятся волны,
Режут их вёслами.
Корабли полны
Воинами рослыми.
Мечи обнажили:
Не бьются – играют!
Пока враги живы —
Пусть нас проклинают.
К дому над волнами прибыли наутро.
Там поля, там речка, кони и коровы…
Жители утёса, глупые соседи,
Задрожали часто, словно мыши в норке.
Мы их разбудили – и они в смятенье:
Не было пророчеств на земле иль в небе.
Оставьте стол и чашу
И следуйте за мною!
Поём победу нашу!
Я вижу над волною
Утёс и дом, прекрасный
Высокими стенами.
По белым – красным красим,
И будет день за нами!
Наш сосед, бедняга, угонял нас в рабство.
Он устал сегодня. Он уснул на сене.
Так судьба решила: нам лежит дорога
К дому на утёсе, к пепелищу битвы.
И настало время, мы свободны, братья,
И окончен труд наш в доме на утёсе.
Верхом скорей садись —
Ночь нынче коротка!
Скачи же, торопись,
Пока ещё тиха,
Пока ещё темна
Для поцелуев ночь.
А как взойдёт луна,
Скачи быстрее прочь!
Мы чинными рядами под мирным едем стягом.
Закованы в железо, но меч горячий в ножнах.
У нас свои есть стены, они белее снега,
Открыты в них ворота, нас город принимает.
На праздник, на веселье, на буйное гулянье,
На славный пир мы едем, устав нести погибель.

Когда Ральф прекратил петь, все поспешили похвалить песню, ведь лорд похвалил предыдущую, но лорд, искоса глядя на Ральфа, сказал:

– Хорошо, пусть мне это и не по нраву, но неважно. Такая песня до глубины души растрогает мою жену, а это самое главное. Ты знаешь другие песни, чужак?

– Знаю, милорд, – ответил Ральф.

– А можешь ли ты рассказать истории о прошедших временах, о феях и тому подобном?

– Ну, кое-что могу, – ответил Ральф.

Лорд сидел молча, словно размышляя, и наконец сказал, будто бы себе самому:

– Есть ещё одно. Любой обманщик может петь о битве, но частенько случается, что красивое тело не приспособлено к жёсткой игре мечами. Эй, ты, удача Морфинна, каков ты на арене?

– Хотите испытать меня, милорд? – спросил Ральф, несколько оживляясь.

Лорд ответил:

– Думаю, найду для тебя человека-двух, хотя рыцарские турниры у нас и не проводятся. А теперь можешь идти. Давид, отведи парня в его палатку и дай ему флягу вина из нашего лучшего, чтобы помочь забыть твою болтовню.

191