Лес за Гранью Мира (сборник) - Страница 22

На лице дамы сияла искренняя добрая улыбка, лицо Вальтера также не выражало всей его внутренней борьбы, хотя и сложно ему было не смотреть на любимую девушку, а сама девушка настолько владела собой, что нельзя было и заподозрить, что на её лице отражаются ложные чувства. Служанка стояла со скромным, но счастливым видом, слегка улыбаясь, краснея, опустив глаза, словно смущаясь красивого незнакомого юноши.

Дама взглянула на неё мягко и сказала:

– Подойди, дитя, не бойся этого честного и свободного человека. Он сам, похоже, немного боится тебя и уж точно боится меня. Боится, впрочем, как любой мужчина.

С этими словами она взяла служанку за руку, притянула к себе и прижала к своей груди, поцеловав в щёки и в губы, затем слегка расшнуровала платье, оголив одно плечо, и приподняла юбку девушки так, чтобы видны были ноги, обратившись затем к Вальтеру:

– Посмотри сюда, мой оруженосец! Какая замечательная вещица обитает среди наших грубых дубов! Что ты смотришь на железное кольцо на её ноге? Это всего лишь знак того, что она моя, и я не могу без неё.

Дама, взяв служанку за плечи, развернула её, будто шутя, и сказала:

– Теперь иди и приведи сюда наших серых борзых. Нам предстоит вернуться с добычей, чтобы не угощать этого славного воина хлебом да мёдом.

Служанка ушла, стараясь не оглядываться на Вальтера, как ему показалось. Сам же юноша стоял в сильном замешательстве: он был смущён как чистосердечной добротой этой благородной дамы, так и тем, что по-новому взглянул на красоту девушки, которую только и жаждал увидеть с тех самых пор, как впервые переступил порог этого дома. И само это ожидание, и то, что случилось во время него, казалось ему теперь лишь страшным сном.

Вальтер стоял, думая обо всём этом и глядя перед собой в одну точку, как вдруг дама прервала его размышления, рассмеявшись ему в лицо и коснувшись его руки со словами:

– Что ж, оруженосец, разве теперь, когда ты увидел мою служанку, ты не остался бы дома ради возможности поговорить с ней? Только помни слово, которое ты дал мне сегодня! И ради тебя скажу ещё одно, пока её нет с нами. Я прежде всего хотела теперь удалить тебя из дома, потому что есть и другие глаза, и довольно привлекательные глаза, что смотрят на мою белолокотную служанку! И кто знает, не обнажатся ли мечи, если я не буду более внимательной и не уберегу своего оруженосца от всякого пылкого желания?

Сказав это, дама сделала шаг в сторону, и Вальтеру стал виден орешник. Ему вдруг показалось, что он снова заметил то изжелта-коричневое, полное злобы существо, ползущее под ветвями деревьев, а обернувшись на даму и встретившись с ней глазами, он на какое-то мгновение понял, что смотрит она совсем не тем искренним и добрым взглядом, какой был у неё на протяжении всего времени разговора. Но выражение лица дамы сразу же поменялось, и она вновь весело и сладкозвучно обратилась к Вальтеру:

– Вот и хорошо, господин оруженосец: ты теперь пришёл в себя и, может, уделишь немного внимания своей даме?

Когда Вальтер увидел, что дама была неискренна, он ужаснулся тому, что может произойти с ним и с девушкой, если он не возобладает над своей страстью и не скроет её, поэтому он опустился перед дамой на одно колено и заговорил с ней тем же уверенным тоном, каким и она говорила с ним.

– Самая великодушная из дам, ты ошибаешься, – произнёс он. – Я и не намерен пережидать сегодня в доме, когда ты будешь на охоте, и если речь моя затруднена, если взгляд мой блуждает, то это потому только, что разум мой оцепенел от твоей красоты да от твоих медовых слов.

Дама рассмеялась ему в лицо, но презрения не было в этом смехе. Она произнесла:

– Это хорошо сказано, мой оруженосец. Именно такие слова оруженосец и должен был сказать даме, которой он служит, в час, когда утро прекрасно, когда с неба светит солнце и когда она и он сам, как и весь мир, радуются.

Дама стояла так близко, что положила руку на плечо Вальтеру, и он мог видеть её сияющие глаза. На самом деле смущённый вид юноши не был так уж неискренен. Ведь, несомненно, не существовало никого прекрасней этой дамы: в своём охотничьем наряде она походила на языческую богиню-охотницу. Зелёное платье ниспадало складками, на ногах были обуты сандалии, в руке дама держала лук, а за её спиной висел колчан. Дама была выше и крупнее фигурой, чем милая Вальтеру девушка, белее лицом и ярче цветом волос. Свежестью и благоуханием она могла сравниться лишь с прекраснейшим цветком.

Она сказала:

– Ты похвально вёл себя, оруженосец, прежде охоты, и если ты так же славно покажешь себя на охоте, всё будет хорошо, и ты останешься желанным гостем в моём доме. Смотри! Вот и служанка возвращается с нашими серыми борзыми! Подойди к ней, и мы отправимся в лес, как только ты примешь свору из её рук.

Вальтер взглянул в ту сторону, куда показывала дама, и увидел служанку, которая приближалась к ним с двумя парами тянущих её за собой борзых на привязи. Он с небрежной легкостью подбежал к ней, думая, не взглянет ли она на него или не шепнёт ли слово, но она передала ему ремни с той же смущённой полуулыбкой на лице, а затем пошла к даме, покачиваясь на ходу, как ива на ветру, и встала перед своей госпожой, опустив руки. Тогда дама повернулась к ней и сказала:

– Смотри за собой, моя служанка, пока нас не будет. Этого юношу тебе не стоит бояться, он честный и верный, но я не знаю, как тебе быть с сыном короля. Ведь он горяч в любви и упрям, а сейчас в его душе сидит злоба и к тебе, и ко мне. Если ты поступишь по его воле – только недоброе принесёт это тебе, а если не поступишь – опасайся его. Тогда лишь я одна смогу встать между его яростью и тобой. Вчера он был прям со мной: он сказал, что хочет наказать тебя, как наказывают невольников, но я попросила его попридержать такие слова, и язвила ему, и смеялась над ним, пока он, раздражившись, в ярости не покинул меня. Так что помни об этом, чтобы не попасть в западню, расставленную его коварством.