Лес за Гранью Мира (сборник) - Страница 27

Полежав так некоторое время, Вальтер оделся и отправился было дальше, вверх по течению, но не сделал он и трёх шагов, как заметил, что навстречу ему вдоль потока идёт женщина. Когда Вальтер увидел, что она остановилась и протянула руку вниз к лодыжке, его сердце забилось сильней, ибо он подумал, что это девушка-служанка, но, приглядевшись, он понял, что это была её хозяйка. Она не двигалась, словно ожидая, когда он подойдёт к ней, и Вальтер приблизился, и смутился, поскольку оказалось, что тело её было покрыто всего лишь лёгким тёмно-серым шёлковым платьем, украшенным на бёдрах вышитой цветочной гирляндой. Ткань платья была настолько тонкой, что, когда ветер колыхал подол или трепал рукава, оно совсем не скрывало фигуру, а словно вода обтекало её. Только гирлянда скрывала то, что было за ней. Дама радостно и довольно улыбалась, приветствуя Вальтера нежным и ласковым голосом:

– Я желаю тебе доброго дня, мой верный оруженосец, и рада тому, что мы встретились.

С этими словами она протянула ему руку, которую Вальтер, встав на колени, поцеловал вначале, а потом отпустил, но, отпустив, остался стоять на коленях, склонив голову.

Дама рассмеялась ему в лицо, наклонилась и, положив правую руку на плечо, подняла его и спросила:

– Что с тобой, мой оруженосец? Почему ты встаёшь передо мной на колени, словно перед божеством?

Вальтер же, запинаясь, отвечал:

– Я не знаю, почему, но, возможно, ты и есть мой идол, ибо я боюсь тебя.

– Боишься? – удивилась дама. – Ты всё ещё боишься меня после того, как видел вчера, как сильно испугалась я сама?

– Да, боюсь. Теперь, когда я вижу тебя неприкрытой, мне кажется, что не было никого из равных тебе с языческих времён.

– Ты всё ещё не решил, какой же дар просить от меня в награду за то, что ты убил моего врага и спас меня от смерти?

– О, моя госпожа! Я сделал для тебя ровным счётом то же, что сделал бы для любой дамы, да, впрочем, и для любого человека, попавшего в беду. Как мужчина, я обязан был поступить так. Не говори мне больше о дарах. Кроме того, – тут Вальтер покраснел, и голос его пресёкся, – разве ты не одарила меня вчера приятным подарком? Чего же более осмелюсь я просить?

Дама ответила не сразу. Она внимательно посмотрела на Вальтера, и он вспыхнул под её взглядом. Затем её лицо исказил гнев, дама покраснела и нахмурила лоб. Когда она заговорила, в голосе её звучало раздражение. Она произнесла такие слова:

– Что я слышу? Оказывается, тебе мой дар кажется недостойным? Тебе, чужестранцу, бродяге! Тебе, чья мудрость – низкая мудрость мира вне Леса! Сейчас перед тобой стою я, восхитительная в своей наготе и настолько преисполненная мудростью, что могу эту дикую землю превратить для того, кого полюблю, в царство, полное великой радости, большей, нежели ты найдёшь в любом городе мира! А ты… Нет, это враг наделил бесхитростного коварством! И всё же я возьму верх над его кознями, пусть даже ты будешь мучиться из-за этого, а я пострадаю за тебя!

Вальтер стоял перед дамой, повесив голову и протянув к ней руки, словно молил оставить гнев, и размышлял, какой ей дать ответ. Теперь юноша боялся за себя и за девушку. Наконец, он поднял глаза и смело произнёс:

– Нет, госпожа. Я ведь знаю цену твоим словам и помню, как ты встретила меня. Я знаю, что на самом деле я для тебя низкого происхождения и ничего не значу. Я не стою даже того, чтобы разрешить мне прикоснуться к краю твоих одежд. Я был неосмотрительно дерзок и виноват пред тобой. Без сомнения, это так. Я заслужил твой гнев, но я не прошу простить меня, так как я сделал то, что должен был сделать.

Теперь дама смотрела на него спокойно, без гнева. Было похоже, будто она читала в глубине его сердца. Вскоре на её лицо вернулось радостное выражение, она захлопала в ладоши и закричала:

– Это бессмысленные слова! Вчера я видела твою доблесть, а сегодня узнала красоту твоей души. Послушай, я думаю, что, если ты и не годишься для глупышки из числа земной знати, ты вполне годишься для меня, а я и мудра, и могущественна, и прекрасна, и, если ты обижен тем, что я пренебрегла тобой, когда ты только явился к нам, не злись на меня. Я поступила так, чтобы проверить тебя. Теперь и ты, и я эту проверку прошли.

Тогда Вальтер снова пал пред ней на землю, обняв её колени, и снова она подняла его. Её рука скользнула по его плечу, её щека слегка задела его щёку, и она поцеловала его в губы со словами:

– Забудем на этом все обиды: и твои, и мои. Теперь настанут дни, наполненные только весельем и радостью!

Но сейчас же её улыбающееся лицо приняло серьёзный вид. Дама казалась одновременно и полной достоинства, и любезной, и доброй. Она взяла Вальтера за руку и сказала:

– Ты, должно быть, посчитаешь мою комнату в Золотом доме среди Леса слишком царственной для себя, ведь ты сам не такой знатный, как я, поэтому я думаю, что тебе будет приятно место, которое я выбрала сегодня для встречи с тобой. Недалеко отсюда, на другой стороне потока, есть беседка удовольствия, которую не каждый чужеземец в этой стране сможет найти. В ней я стану для тебя похожей на провинциальных девушек твоей страны, и ты перестанешь бояться меня.

Они прогуливались во время разговора, и хотел того Вальтер или нет, но её нежный голос приятным эхом отдавался в его сердце, а дама посматривала на него довольным и счастливым взглядом.

Так в беседе они перешли поток вброд недалеко от места, где когда-то купался Вальтер, и вскоре пришли к высокому плетёному забору. Дама открыла простую калитку, и вместе они ступили во дворик, превращённый в прекраснейший сад. Там были ряды розовых кустов и жимолости, липа в цвету и длинные дорожки, покрытые травой и отделённые друг от друга газонами лилий и гвоздик с левкоем, и множество других душистых цветов. Через сад тёк ручей, впадавший в поток, который они только что перешли. Посреди же сада стоял домик. Опорные столбы его соединялись деревянным каркасом, крыша была крыта соломой, имевшей такой насыщенно-жёлтый цвет, словно скошена она была совсем недавно.