Лес за Гранью Мира (сборник) - Страница 62


К оглавлению

62

Голдилинд продолжала идти в том направлении, где была дверь сада, как вдруг заметила, что посланец не закрыл её за собой. Когда же она выглянула из неё, то увидела коня, привязанного к кольцу в стене, – это был добрый гнедой жеребец. Его вид, а также свободные земли, открывшиеся её взгляду, разбудили в сердце Голдилинд память о страданиях последних дней, и вместе с тем сильное желание любви в мире, не ограниченном этими стенами, желание беседовать с друзьями, познать сладость ответной любви и надежду на удовлетворение этих желаний. И такое сильное чувство волной накатило на неё, что Голдилинд склонилась к траве и горько заплакала. Но плакала она недолго. Вскоре она поднялась и осторожно оглянулась, потом посмотрела наверх, на окна замка, и никого не увидела. Тогда Голдилинд подоткнула юбки своего зелёного платья за пояс так, что подол только закрывал колени, и проворно переступила порог полуоткрытой двери. Щёки её горели, глаза блестели, и сердце замирало от страха. Голдилинд отвязала поводья от железного кольца и тихо повела коня вдоль стены сада, вверх по склону, который, как и все пути из замка, вёл в чащу, но был короче остальных. Так Голдилинд шла, пока не миновала угол садовой стены, где не было окон. Здесь девушку можно было увидеть только с той стороны, где зубчатые стены возвышались над болотом, но в этом глухом углу замка обычно ничего не происходило, а кроме того, шёл только шестой час.

Глава XIV
Побег голдилинд

Там Голдилинд остановила коня и, тяжело дыша и чувствуя, как щёки наливаются краской, проворно вскочила в седло. Она уселась поудобнее и, склонившись над холкой скакуна, ударила его пятками по бокам. Конь был свежий, так как уставший посланец взял его этим утром у лесника милях в шести от замка, так что он живо отозвался на приказ Голдилинд и помчался галопом в лес. Они скрылись в мгновение ока с глаз того, кто мог бы наблюдать за ними из замка.

Не сдерживая своего жеребца, Голдилинд мчалась вперёд, полуобезумев от радости обретения свободы. Это было счастливое утро. Она не знала, куда едет, но думала, что хорошо бы скакать всё время на север. Один старик рассказывал ей о Дуболесье, и Голдилинд помнила, что эта страна лежит к северу от них, поэтому она и гнала коня в том направлении, насколько позволяли деревья в лесу. Когда Голдилинд проскакала галопом уже около получаса, она отпустила поводья, чтобы дать жеребцу отдышаться, и прислушалась, потом обернулась, но не услышала ничего, что могло представлять для неё опасность, так что поскакала дальше, хотя теперь и осторожнее, чем раньше. Так она ехала ещё около двух часов, пока не стало жарко.

Солнце уже сильно нагревало землю, когда она подъехала к чистому озеру. Оно находилось посередине небольшой полянки, и зелёная трава подступала к самой воде.

Здесь Голдилинд остановилась и сошла с коня. Она немного постояла рядом с ним, пока он щипал траву. Птицы пели в лесу, кролики бегали и прыгали на другой стороне озера, и куропатка кричала на берегу. Голдилинд слегка прислонилась к боку коня и так стояла до тех пор, пока не почувствовала, что засыпает. Она и в самом деле заснула и даже видела сон, но он был каким-то болезненным. Голдилинд вскрикнула и, побледнев, отшатнулась от жеребца, но затем она протёрла глаза и, засмеявшись, пошла к озеру, которое теперь покрылось лёгкой рябью. Ей пришла в голову одна мысль, и Голдилинд, схватив застёжки своего платья, расстегнула их и стянула платье с плеч, а с ним и всю свою одежду. Чуть-чуть постояв нагой на согретой солнцем траве, Голдилинд поёжилась и проворно вошла в озеро. Там она купалась и играла, а затем вновь вышла на траву и ходила взад и вперёд, пока воздух и солнце не осушили её. Тогда она опять оделась и легла под терновым кустом на берегу. Хотела она того или нет, но под кустом Голдилинд заснула и теперь спала крепко и не видела снов. Когда же она проснулась, то показалось ей, что сон её был долгим, хотя на самом деле она спала всего лишь минут двадцать. Голдилинд быстро поднялась и подошла к коню. Она поправила подпруги (которые были затянуты недостаточно), вскочила на своего доброго жеребца и отправилась в путь – теперь успокоенная и воодушевлённая.

Глава XV
Путь голдилинд через Дикий лес

Голдилинд всё скакала вперёд, стараясь, насколько возможно, увеличить расстояние между собой и Зелёной гаванью. Спустя три часа после своего купания Голдилинд почувствовала голод, но не смогла придумать, что поесть. Наконец, она обнаружила притороченную к седельной луке небольшую сумку, в которой оказался только маленький кусок пшеничного хлеба. Голдилинд взяла его и с радостью съела половину, присев у ручья, из которого можно было попить.

Поев, Голдилинд снова села в седло и теперь скакала, пока не опустились сумерки. В это время она как раз подъезжала к бегущей с севера речке, то разливающейся озерцами, то сильно мелеющей. Голдилинд устала, да и её добрый конь уже выбился из сил, а трава вдоль реки росла очень нежная и выглядела подходящим кормом для жеребца, и густой терновник вырос словно для того, чтобы дать Голдилинд приют, поэтому она решила, что переночует именно здесь. Она сняла с коня седло и уздечку, чтобы он мог пастись, а сама съела вторую половину своего хлеба. Потом Голдилинд легла на траву, подложив под голову седло. Полежав минуту-две и послушав, как пасётся конь, она заснула. Спала она долго и не видела снов.

Глава XVI
О том, что голдилинд обнаружила в лесу

Когда Голдилинд проснулась, уже светило яркое солнце. Она поднялась, оглянулась и увидела, что конь стоит рядом с ней в тени, лениво помахивая хвостом. Она обернулась: из озера струился прозрачный поток. Тут и там рыбы выпрыгивали над его волнистой поверхностью или оставляли на ней круги, когда ловили мух. На голубом небе не было ни облачка, воздух застыл без движения. Утро выдалось жарким. Не хуже вчерашнего пели по кустам птицы, но, взглянув через реку, Голдилинд заметила, что в том месте, где на берегу ольха образовывала заросли, дрозд, призывавший до того свою подругу, сейчас с резким криком, предупреждающим об опасности, слетел с ветвей. За ним последовал ещё один. Листва на кусте зашевелилась, хотя ветра по-прежнему не было. Голдилинд как раз нагнулась, снимая обувь, – она собиралась вновь искупаться, но теперь она замерла с башмачком в руке и пристально, с колотящимся сердцем вгляделась в заросли. Ей показалось, что ветви снова зашевелились, но больше ничего не происходило, и вскоре дрозд вновь громко запел на старом месте. Голдилинд собралась с мужеством и продолжила снимать одежду, поскольку упускать возможность искупаться она не собиралась. Раздевшись, она не стала гулять по берегу, как днём раньше, а сразу вошла в озеро. Вначале она продвигалась по мелководью, но постепенно прошла туда, где было поглубже, так что одна только голова да белые плечи остались видны над тёмной водой. Голдилинд пару раз оглядывалась на прибрежные кусты, но там больше никто не шевелился, и, наконец, расслабившись, девушка начала играть в воде. Плескалась Голдилинд недолго: вскоре, подняв тучу брызг, она выбежала на отмель и поспешила к одежде.

62